О некоторых моментах использования термина «Сибирский юрт»

 В последние десятилетия среди исследователей ряда позднезолотоордынских тюрко-татарских государств Сибири XV века активно используется термин «Сибирский юрт», в свое время предложенный А.Г.Нестеровым. Одновременно с ним в исследованиях фигурирует и более устоявшаяся терминология – «Сибирское ханство», «Тюменское ханство» и «Искерское княжество Тайбугидов», знаменующие собой эволюцию государственности на территории Западной Сибири в XV-XVI вв. В задачу же данной статьи входит последовательное рассмотрение термина «Сибирский юрт» и степени его применимости к упомянутым политическим образованиям.

В лингвистике термин «юрт» фиксируется достаточно широко. В «Древнетюркском словаре» под «юртом» (jurt) понимается «дом, владение, место жительства, земля, страна» [Древнетюркский словарь, 1969. С.282]. Тем самым, термин может употреблен в географическом, а также как синоним государства.

Наибольший вклад в теоретическое осмысление данного термина и в его практическое применение внес А.Г.Нестеров, отметивший специфические особенности его употребления. По мнению исследователя, «Сибирский юрт – обширное территориально-политическое образование, сложившееся на территории Урала и Западной Сибири к концу XIV в. В XIII – первой половине XIV вв. Сибирского юрта как отдельной составной части еще не существовало: земли будущего Сибирского юрта входили во владения потомков Туга Тимура, сына Джучи хана. К концу XIV в. территория юрта оказалась в составе шейбанидских владений» [Нестеров, 1988. C.6]. Помимо политических особенностей, А.Г.Нестеров акцентирует внимание и на пространственных характеристиках: «Сибирский юрт включал обширные лесостепные и таежные пространства, населенные народами угорской группы. Центр Сибирского юрта также постепенно перемещался к северу и в конечном итоге оказался в районе современного Тобольска[1]. Также, по мнению исследователя, Сибирский юрт стал основой ряда уже упомянутых государственных образований [Нестеров, 1988. C.7]. Таким образом, было положено начало «параллельной» терминологии, когда, к примеру, Сибирское ханство Кучума могло одновременно именоваться и Сибирским юртом [Нестеров, 2004. C.280; Молявина, 2006. C.138; Коблова, 2009. C.80].

Однако в более поздних работах А.Г.Нестерова мы видим трансформацию определения термина. Сибирский юрт становится «сложившимся регионально-политическим образованием», становление которого исследователь обозначает началом XV века [Нестеров, 2003. C.110]. Складывание же политической истории Сибирского юрта при этом увязывается исключительно с Шибанидами [Нестеров, 2002. C.205].

На сегодняшний момент использование термина фигурирует в исследованиях Е.Ю.Кобловой, В.В.Трепавлова, Д.М.Исхакова, А.Г.Нестерова и др. При этом исследователи не акцентируют внимания на точности определения термина и границ его использования (Е.Ю.Коблова, отметила, однако, что «термины «Сибирский юрт» и «сибирские ханства» используются для обозначения тюрко-татарской государственности на территории средневековой Западной Сибири и объединяют историографические топонимы Ишимское, Тюменское и Сибирское ханства, а также Сибирское (Искерское) княжество Тайбугидов» [Молявина, 2006. C.137], несколько расширив тем хронологические рамки использования термина[2]).

Указанный термин фигурирует и в исследованиях, посвященных жизни Искерского княжества Тайбугидов (определение А.Г.Нестерова) [Трепавлов, 2007. C.101-102; Нестеров, 2002. C.21]. При этом если А.Г.Нестеров мыслит Сибирской юрт как единое целое, а княжество Тайбугидов лишь как часть, то В.В.Трепавлов отмечает, что «в первой половине XVI в. Сибирский юрт находился под управлением династии беков из династии Тайбугидов» [Трепавлов, 2007. C.101]. На наш взгляд, в исследованиях в разных пропорциях используется географическая и этнополитическая составляющая термина. Можно предположить, что такой взгляд был заложен первоначально в трудах А.Г.Нестерова.

Своеобразную попытку вписать Сибирский юрт в историко-географическое районирование Сибири предпринял С.В.Рассказов. Надо сказать, что его исследование – первая попытка создания историко-географического полотна дорусской Сибири. Так, рассматривая географический регион – Юго-Западная Сибирь, исследователь включает в него и Сибирский юрт, под которым он также понимает и улус Шибана [Рассказов, 2009. C.25]. Таким образом, Сибирский юрт представляется одной из пространственных структур Юго-Западной Сибири [Рассказов, 2009. C.26]. Хотелось бы отметить, что в данном случае исследователь как бы повторяет выводы А.Г.Нестерова о Сибирском юрте как центре лесостепных территорий Западной Сибири.

Также С.В.Рассказову принадлежит и оригинального идея о том, что географические характеристики Сибирского юрта всецело сопровождали и особенности политического развития региона: «хозяйственно-политические подразделения региона примерно соответствуют природным зонам и течениям крупных рек, характер транспортной системы меняется в разных типах ландшафтов, а торгово-посредническая специализация региона меняется в разных типах ландшафтов…» [Рассказов, 2009. C.37].

Рассматривая историю Сибирского юрта, С.В.Рассказов отмечает особенности данного региона, начиная с эпохи мезолита, и заканчивая русским временем, показывая как географические условия постепенно опосредуются политическим развитием. В монгольскую эпоху политические структуры Сибирского юрта, по мысли исследователя, разделяются на два крупных центра – Кызыл-Туру и Чимги-Туру, причем последней было суждено стать достаточно крупным государством региона с развитым бюрократическим аппаратом. Интересно отметить, что С.В.Рассказов употребляет термин и в русле политической эволюции региона: «Именно с этого времени (с 1563 г. – А.П.) Сибирский юрт вновь можно назвать Сибирским ханством или, следуя русским источникам, царством. Для данного времени можно более четко определить границы политического влияния татарской Сибири» [Рассказов, 2009. C.46]. Схожее мнение выразил и Д.М.Исхаков, предлагающий использовать Сибирский юрт наравне с термином «Искерское княжество Тайбугидов» на том основании, что Тайбугидское государство «с начала XVI в. находилось в вассальной зависимости от одного из политических наследников Государства Шибанидов» [Исхаков, 2006. C.38]. Мысль исследователя строится на недопущении использования местными династиями титула «хан», право на которое обладали лишь представителя дома Чингис-хана. Однако в данном случае мы не видим достаточных оснований для использования параллельных определений.

Таким образом, развитие политических структур Сибири было тесно связано с историко-географическим районированием. Несмотря на обоснованную позицию, С.В.Рассказов все-таки не смог удовлетворительно сформулировать фактическое наполнение рассматриваемого нами термина, ограничившись лишь его характеристикой, применяемой к конкретной ситуации.

В целом принимая использование упомянутой терминологии, все же бы хотелось внести ряд корректировок в уже указанные позиции исследователей. Отрадно отметить, что А.Г.Нестеров отказался от своей прежней идеи о том, что часть территорий Урала и Западной Сибири изначально принадлежала Тукатимуридам [Нестеров, 1988. C.6]. В более поздних работах подобные указания отсутствуют (например, [Нестеров, 2002. C.205]), в первую очередь, благодаря достаточно четким сведениям Абул-Гази, который упоминает об урало-казахстанских владениях Шибана [Костюков, 1998. C.212-213]. Помня о размытости границ Сибирского юрта, можно говорить о постепенном смещении этого регионального образования на север уже к началу XV века.

В более поздних работах А.Г.Нестеров смешивает понятия «Сибирский юрт» и «улус Шибана», подчеркивая, что «шейбанидские правители настойчиво боролись за единовластие именно в Сибирском юрте среди Шейбанидов»[3] [Нестеров, 2002. C.205; Нестеров, 2003. C.110]. Однако в данном случае борьба за Сибирский юрт носит несколько абстрактный характер, поскольку как такового единства в доме Шибана уже не было, о чем, кстати, свидетельствуют и письменные источники. Так, согласно наиболее полной версии «Чингиз-наме» Утемиша-Хаджи, шибанид Махмуд-Ходжа-хан приблизительно в 1428-1429 гг. «воевал с представителями эля Тура против тюменей кунграт и салджигут» [Исхаков, 2006. C.14). Имеется также точка зрения о том, что данный династ совершил поход на Галич зимой 1428-1429 гг. [Мустакимов, 2010. C.29].

Имеются отрывочные сведения о внешней активности Хаджи-Мухаммед-хана. Вот что о нем сообщает Утемиш-Хаджи «Шейбанид Хаджи-Мухаммед хан ибн Гали был великим падишахом во всех вилаятах (завоевав) башкир, алатыр, мукши и город Болгар (с окрестностями), а также известных под именем мангытских поселений город Туру» [Исхаков, 2006. C..57], тем самым обозначая «западное направление» деятельности шибанида. При этом Д.Н.Маслюженко указывает, что Хаджи-Мухаммед вполне мог продолжить сложившуюся традицию наследников дома Шибана борьбы за сарайский престол [Маслюженко, 2011, C.97].

20-е годы XV века отметились также деятельностью еще одного шибанида Джумадук-хана, возглавившего свой улус в 829 г.х. (13 XI 1425 – 1 XI 1426) [Тизенгаузен. Т.II. 1941. C.55], кочевья которого располагались между реками Сары-Су и Эмбой (Трепавлов, 2002, с.95). У Джумадука, по данным «Тарих-и Абу-л-Хайр-хани», наметились противоречия с мангытами (в частности, Гази) [Материалы, 1969. C.141]. Кроме того, хан вступил в противоборство еще с одним шибанидом – Абу-л-Хайром, и в конечном итоге был убит [Материалы, 1969. C.142]. Однако на этом междоусобица не закончилось. Источник также сообщает нам о военных действиях новоиспеченного и шибанида Махмуд-Ходжи [Материалы, 1969. C.146], закончившихся в итоге убийством последнего. Практически одновременно наметились противоречия и между ногаями и Шибанидами. Самарканди донес в своем историческом сочинении до нас глухие сведения данного противостояния, очевидно проявившиеся после убийства Барак-хана в 1428 году: «Из Мавераннахра вновь прибыл гонец и доложил, что у моголов Махмуд-Гази убил Султан-Махмуд-оглана» [Материалы, 1973. C.168]. Как известно, очередную военную кампанию против Барак-хана возглавили ногаи, выбрав в качестве номинального лидера одного из представителей династии Шибанидов. Поскольку Самарканди указывает на смерть одного из них после убийства Барак-хана, то стоит предположить, что за «Султан-Махмуд-огланом» скрывается Хаджи-Мухаммед. Это предположение связано с тем, что остальные царевичи дома Чингис-хана фигурируют в источниках уже после данного события.

Суммируя все вышесказанное, стоит отметить, что ни о какой борьбе за единовластие на данном этапе не может быть и речи. Источники отмечают различные направления внешней политики представителей дома Шибана, а также указывают на возможное продолжение традиционной политики борьбы за сарайский престол. Междоусобная борьба в регионе резко возрастает с началом военной кампании Абу-л-Хайра против Джумадука и Махмуд-Ходжа-хана, однако как показывают дальнейшие события, отмеченные в «Тарих-и Абу-л-Хайр-хани»,  созданное в начале 1430-х гг. «Государство кочевых узбеков» избрало своими основными внешнеполитическими актами западное и южное направление, сохранив в качестве возможной северной периферии территории Сибирского юрта (при этом степень вхождения Сибирского юрта в политические структуры ханства Абу-л-Хайра остается невыясненной).. Кроме того, внутреннее развитие улуса Шибана на данном этапе находилось в состоянии кризиса: авторитет представителей дома Чингис-хана неуклонно падал, одновременно с этим росла роль кланов из числа управленцев, а также беклярибеков из Ногайской Орды, оказывавших существенное влияние политику обеих частей Золотой Орды.

Если ретроспективно взглянуть на историю золотоордынских и позднезолотоордынских государственных образований на территории Западной Сибири, то выстраивается следующая цепочка – улус Шибана – Государство кочевых узбеков – Тюменское ханство – Искерское княжество Тайбугидов – Сибирского ханство Кучума. Как мы видим, данные термины отражают прежде всего политическую историю региона, а указанные государственные образования располагаются примерно на одной географической плоскости[4]. При этом, как представляется, рассматриваемому нами определению как бы не находится места.

Исторические события 1420-х – начала 1430-х гг. подводят к фиксации серьезного внутреннего кризиса улуса Шибана, раздираемого противоречиями и междоусобной войной, а также на факт создания «Государства кочевых узбеков» Абу-л-Хайр-хана как на возможного его преемника. При этом источники совершенно не фиксируют факт создания Тюменского ханства как самостоятельной политической единицы. Его возможный основатель Ибак-хан, внук Хаджи-Мухаммеда, появляется в источниках лишь в 1469 году в качестве одного из эмиров, шедших войной на сына Абу-л-Хайра Шайх-Хайдар-хана [Материалы, 1969. C.19-20].

Автором данной статьи предлагается рассматривать Сибирский юрт как автономную или даже самостоятельную политическую единицу в составе ханства Абу-л-Хайра на протяжении 30-60-х гг. XV века с возможным политическим центром в Чимги-Туре, где временно располагалась столица «Государства кочевых узбеков» [Материалы, 1969. C.145]. По мнению С.В.Рассказова, для данного промежутка времени в Сибири характерны два политических центра – Чимги-Тура и Кызыл-Тура [Рассказов, 2009. C.41]. Схожего мнения придерживается и Г.Л.Файзрахманов, отмечавший, что в середине XV века в Кызыл-Туре правили Шибаниды в лице Ибак-хана, а в Чимги-Туре – Тайбугиды [Файзрахманов, 2007. C.120-121]. С позицией исследователя солидаризуется Ж.М.Сабитов, также отмечавший наличие Тайбугидов в указанный период в Чимги-Туре [Сабитов, 2010. C.35]. Неоднозначность позиций исследователей и разрозненные сообщения средневековых авторов приводят нас к мысли о необходимости комплексного исследования истории Сибирского юрта в составе ханства Абу-л-Хайра. Кроме того, на наш взгляд, именно для данного промежутка времени, наиболее применим термин «Сибирский юрт» как промежуточное звено в эволюции государственности Западной Сибири.

Подытоживая все вышесказанное, стоит согласиться с использованным А.Г.Нестеровым вариантом определения «Сибирский юрт» как «регионально-политическое образование» и позволить включить данный термин в линию государственных образований позднесредневековой Западной Сибири. Помимо этого, отмеченные особенности терминологии  позволяют выделить две характерные черты использования термина «Сибирский юрт»:

 - этнополитический. Сибирский юрт как промежуточное звено в эволюции государственных структур Западной Сибири. Термин может быть применим для исторической ситуации Западно-Сибирском регионе  в середине XV века, когда неопределенность границ и политического развития бывших территорий улуса Шибана породило сложную обстановку в регионе;

 - историко-географический. Характеризуется актуальными вопросами географического районирования Сибири, выделением пространственных структур региона, хозяйственными особенностями, маркирующими экономические отношения среди обитающих в регионе народов, и, тем самым, накладывающем определенный отпечаток на историческое развитие.

 

 

Список литературы.

 

1.      Древнетюркский словарь. – Л.: Наука, 1969. – 676 с.

2.      Исхаков Д.М. Введение в историю Сибирского ханства. Очерки. – Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2006. – 196 с.

3.      Исхаков Д. М. О культуре государственной жизни в Сибирском юрте в XV – XVI вв. // Сулеймановские чтения-2006: материалы IX Всерос. науч.-практ. конф. – Тюмень, 2006. – С.38-40.

4.      Исхаков Д.М. Проблема политического статуса Сибирского юрта с конца XV в. по 1563 г. // Сулеймановские чтения: материалы XIII Всероссийской научно-практической конференции «Тюркское средневековье Западной Сибири в современных исследованиях». -  Тюмень, 2010. – С.65-67.

5.      Коблова Е.Ю. Отечественные исследователи второй половины XVIII – начала XX вв. о политической истории Сибирского юрта // Сибирская, Тобольская, Тюменская губерния: исторический опыт и современные управленческие практики. Доклады и сообщения Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 300-летию образования Сибирской губернии. - Тюмень: Издательство «ИПЦ Экспресс», 2009. – С.79-82.

6.      Костюков В.П. Улус Шибана в XIII-XIV вв. (по письменным источникам) // Проблемы истории, филологии и культуры. Вып. VI. – Москва-Магнитогорск, 1998. – С.210-224.

7.      Маслюженко Д.Н. Ханы Махмуд-Ходжа и Хаджи-Мухаммед, или «Улус Шибана» в первой четверти XV в. // Вопросы истории и археологии средневековых кочевников и Золотой Орды: сборник научных статей, посвященных памяти В.П.Костюкова / Д.В. Марыксин, Д.В. Васильев [отв. ред. и сост.] – Астрахань: Астраханский государственный университет, Издательский дом «Астраханский университет», 2011. – С.88-101.

8.      Материалы по истории казахских ханств XV-XVIII веков (Извлечения из персидских и тюркских сочинений) / С.К. Ибрагимов и др. [сост.]. - Алма-Ата. Наука. 1969. – 655 с.

9.      Материалы по истории киргизов и Киргизии. Вып.1 / В.А. Ромодин [отв. ред.]. – М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1973. – 283 с.

10.  Молявина (Коблова) Е.Ю. Дискуссионные вопросы политической истории Сибирского юрта // Вестник Тюменского государственного университета. - 2006. - №8. – С.136-140.

11.  Мустакимов И.А. Владения Шибана и Шибанидов в XIII-XV вв. по данным некоторых арабографичных источников // Средневековые тюрко-татарские государства. Сборник статей. Вып.2 / Б.Р. Рахимзянов [отв. ред.].  – Казань: Изд-во «Ихлас», 2010. – С.21-32.

12.  Нестеров А. Г. Государства Шейбанидов и Тайбугидов в Западной Сибири в XIV-XVII вв.: археология и история. Автореф. дисс…..канд.ист. наук. – М., 1988. – 20 с.

13.  Нестеров А.Г. Династия Сибирских Шейбанидов // Тюркские народы: материалы V Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири» (9-12 декабря 2002 г.). - . Тобольск-Омск, 2002. – С.205-214.

14.  Нестеров А.Г. Искерское княжество Тайбугидов (XV-XVI вв.) // Сибирские татары. – Казань: Институт истории АН РТ, 2002. - С.17-23.

15.  Нестеров А.Г. Формирование государственности у тюркских народов Урала и Западной Сибири в XIV-XVI вв.  // Дешт-и Кипчак и Золотая Орда в становлении культуры евразийских народов. – М.: ИСАА при МГУ, 2003. – С.109-121.

16.  Нестеров А.Г. Документы Сибирских Шейбанидов XV-XVI вв. // Восток-Запад: диалог культур Евразии. Проблемы средневековой истории и археологии. Вып.4 / А.А. Бурханов [ред.]. – Казань, 2004. – С.280-281.

17.  Рассказов С.В. Юго-Западная Сибирь: эволюция пространственных структур общества (с XV в. до настоящего времени). Дисс…канд.географ. наук. – М., 2009. – 142 с.

18.  Сабитов Ж.М. Тайбугиды в ханстве Абулхаир-хана // Средневековые тюрко-татарские государства. Сборник статей. Вып.2 / Б.Р. Рахимзянов [отв. ред.]  – Казань: Изд-во «Ихлас», 2010. – С.32-36.

19.  Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов. относящихся к истории Золотой Орды. Том II. Извлечения из персидских сочинений. – М.:-Л.: Издательство АН СССР, 1941. – 307 с.

20.  Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2002. – 752 с.

21.  Трепавлов В.В. Московское и казанское «подданство» Сибирского юрта // Сулеймановские чтения: материалы X Всероссийской научно-практической конференции (Тюмень, 18-19 мая 2007 г.) / А.П. Ярков [ред.]. – Тюмень: СИТИ ПРЕСС, 2007. – С.101-102.

22.  Файзрахманов Г.Л. История татар Западной Сибири с древнейших времен до начала XX века. – Казань: Татар. Кн. изд-во, 2007. – 431 с.